Почти две тысячи лет христиане ждут Второго Пришествия, предварять которое должно смутное антихристово время. Христиане всегда помнили предостережение Спасителя: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас…Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных (Мф. 24, 4, 24).
Вовсе не удивительно, что мы и сейчас приглядываемся к новой эпохе с тяжелым недоверчивым чувством. Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба..и не избегнут (1 Фес. 5, 3).
Однако, памятуя евангельские обетования о катастрофическом конце истории, христиане хранят в сердце слова Христа: Итак, бодрствуйте (Мф. 24, 42; Мф. 25, 13). Бодрствовать для христианина – это и значит творить волю Божию. Это и значит собирать со Христом, ибо кто не собирает со Мною, тот расточает, - собирать во Христе самого себя, собирать ближних, собирать мир. Это и значит творить. Своеволие же, по словам богословов, есть начало расточающее.
В связи с этим вопрос об отношениях христианства и творчества, Церкви и хип-хоп культуры становятся особенно актуальным.
ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ НА ФОРУМЕ РЭППЕРОВ ХРИСТИАН (Перейти тут)
Вопрос этот порой затуманивается двумя противоречивыми тенденциями. Первая состоит в непреодоленном интеллигентским сознанием культе творчества, оформленном, в частности, мыслителями и поэтами русской культуры.
Вторую тенденцию можно было бы назвать «околоцерковным народничеством». «Вера шахтера», или старой бабушки, или неграмотного бывшего наркомана с улицы принимается и выдается за самый надежный образец или мерило. Ради благочестия принято даже говорить о вере, каким то поддельным, мнимо народным, неестественным, уличным языком.
Действительно, мы сталкиваемся и поныне с этими двумя мифами: один уверяет нас в том, что творчество спасительно само по себе, другой – обнаруживает в творчестве только искушение, нечистоту, грех, избежать которых можно, лишь отказавшись от любого проявления творчества.
Не то что бы творчество было вовсе свободно от греха, но оно не свободно именно в той мере, в какой не свободно от него любое человеческое бытие, любое человеческое проявление, будь то любовь, молитва, песни, литература и даже самопожертвование – плевелы, засеянные лукавым, возросли повсюду (см.: Мф. 13, 25), а безгрешен лишь один Господь.
Очевидно и то, что страх перед музыкой и творчеством имеет свои основания: «творческие» люди обнаруживают себя как горделивые, страстные и приверженные грехам. Но, во-первых, вовсе не факт, что именно творчество делает их таковыми. Во-вторых, творческая энергия иссякает именно в грешном человеке, и мы нередко оказываемся свидетелями утраты человеком своего таланта. В-третьих, большой вопрос: не являются ли сами люди, отказавшиеся и от музыки, и от личного подвига творчества, не менее горделивыми, страстными и приверженными грехам? Известно, что предмет гордости вовсе не обуславливается своей ценностью: гордится можно и своим невежеством, и своей глупостью, и даже грехом.
Дар творчества дан нам изначально, приумножение его вписано в сам замысел Божий о человеке, но дело самого человека, каким образом этим даром распоряжаться. Притча о зарытом таланте не позволяет от него отказываться даже из самых благих побуждений: «от греха подальше» (см.: Мф. 25, 14-30).
Дар творчества есть именно дар – то, что не добыто, не оплачено и не нажито человеком. Полнота этого осознания явлена в совершенном смирении человека - в святости. Путь принятия и приумножения дара лежит через Церковь. Пределы этого дара безграничны: ибо не мерою дает Бог Духа (Ин. 3, 34). Благословения Иисуса Христа, отверзающего уста немым, раскрывающего очи слепорожденному, поднимающего с постели расслабленного, воскрешающего мертвого и приумножающего хлеба так, что если, насытились, и еще осталось, дает не мерою, но столько, сколько сам человек может принять и вместить. Так что греховно не само по себе творчество, но грешен сам человек, который грешит, узурпирует Божий дар и закрывает перед его Подателем дверь. Ликует же тот, кто творит во имя Творца.
И лишь потом мы возьмем и оценим плоды этих трудов. Мы увидим, быть может, их несовершенство: здесь – ослабло вдохновение, и МС попытался подменить его рациональным умыслом, а здесь – поддался непреображенной страсти, тут слукавил, там ему изменил вкус. Но Господь даже ангелам Своим запретил выдергивать плевелы до Судного Дня (см.: Мф. 13, 29-30).
Творчество свидетельствует о духовном состояние человеческого сознания и породившего его общества. Анализируя основные тенденции современной мирской хип-хоп культуры, сознательно или неосознанно предавшей себя в распоряжение духам века сего, христианское сознание принимает ее именно как свидетельство трагического разрыва современной молодежи с Творцом и Спасителем. Адекватное восприятие эпохи, в которую мы живем, может предостеречь от некоторых тонких и завуалированных соблазнов, которыми переполнена современная мирская рэп музыка. И наша задача хотя бы отчасти отразить ее агрессивное посягательство на душу каждого молодого неверующего рэппера. В этой ситуации становиться особенно актуальным развитие и приумножение христианской хип-хоп культуры, возрождающее чистую культуру, цель которой – преображение человеческой души и мира.
Верующему человеку нечего бояться рэп музыке: если она еще и возможна в мире, то именно в христианской душе. Мы видим, как иссякает талант в современной мирской хип-хоп культуре, как старательно и тщетно ее пытаются имитировать, какими жалкими выглядят эти потуги, затеи, «выдумки».
В христианской хип-хоп культуре есть все. В ней есть даже фристайл и граффити, такие образы и воплощения, до которых никогда не додуматься нынешним мирским рэпперам: как уже было сказано, лукавый не может ничего творить, он может лишь копировать, пародировать то, что было создано Творцом или с Его помощью.
Христианский хип-хоп может нести разные цели, от разрушения фарисейских и законнических стереотипов в современной христианской музыке, чтобы на их обломках засияла неотмирная правда до нарушения автоматизма будничной жизни, чтобы в мире явился свет Преображения. Мы можем вторгаться в обыденность церковной жизни, напоминая о том, что Церковь есть Невеста Христова. И это не означает, что христианская хип-хоп культура разрушает всю реальность, просто она являет в ней свидетельство Царства не от мира сего.
Итак, выражаясь языком постмодернизма, «перформированная» (преображенная) реальность оказывалась богопричастной: в ней совершалось чудо. В ней, в конце концов, оживала и становилась действенной и «вера шахтера», и «взрослой тетеньки», и «неграмотного наркомана», и лукавого книжника, и ученого фарисея: всех достигал этот свет преображения – то единственное «измененное освещение», при котором лишь и возможны и жизнь, и любовь, и творчество.
Главное, неся Свет Пробуждения слушателю, не стремиться к тому, чтобы быть самому замеченным и отмеченным. Когда движущей силой здесь становится самовластный горделивый умысел переиначить спонтанный ход мира, изменить искусственным образом восприятия Бога, исковеркать Его мир. Поэтому, часто разворачивая яркую упаковку альбома рэп исполнителя мы находим в ней ничего, кроме ее самой. В конечном счете, творчество оказывается лишь средством самоутверждения самого исполнителя.
Вопрос о христианской хип-хоп культуре упирается в конечные судьбы мира и требует своего разрешения перед лицом огня. Это не значит, что все сгорит, однако, что все будет подвергнуто огненному испытанию (1 Кор. 3, 12-15).
Строительство это и надо понимать как раскрытие всех творческих способностей человека. Те дела, которые в огне устоят, ожидает преображение. Конечно, это не значит, что в будущем веке сохранятся все человеческие шедевры и вообще то, что мы в мире этом называем культурой, но в каждом творчестве есть нечто, содержащие в себе семя вечности, «логос», роднящий нас с Логосом.
И здесь снимаются противоречия Церкви и хип-хоп культуры. Христианства и музыкального творчества. Хип-хоп культура – не абсолютная ценность, и все же она есть свидетельство молодежи об окружающей ее реальности. Идолопоклонство в отношении ее столь же утопично, сколь ее полнейшее отвержение. Творчество есть призвание и послушание человека, осуществляемое на путях исполнения воли Божьей. Воля Божья состоит в том, чтобы взыскать и спасти погибшее (Мф. 18, 11), преобразить и обожить его. Творческая идея не может осуществляться автономно от идеи спасения, так же как спасение невозможно при зарытых талантах. Пусть же спасение лежит через Христову Церковь.
Христианская хип-хоп культура есть пока лишь замысел, идеал. Как таковой он может, возможно, неосуществим. Но в стремлении к нему лейблом «Небесное Воинство» собирается творческая энергия, формируется фундамент, испытуется наша любовь и вера. Ибо даже неосуществимость этого идеала рождает удивительные произведения, украшающие христианскую рэп музыку.
(в статье использованы материалы работ Олеси Николаевой).
| Следующая > |
|---|
